Мельница на Дубровенке
В глубокой древности наиболее удобными, да и единственными местами для освоения территорий человеком выступали именно реки и речные долины. Реки прорезали ледниковые равнины, пробивались через дремучие леса и топи, к ним вели звериные тропы, на которых первобытному человеку было легче выследить добычу. Реки и речушки обеспечивали наших предков питьевой водой, служили ориентирами на местности, по которым устанавливалась связь с соседними общинами и племенами.
На территории современного Могилева, освободившейся от последнего ледника 10 – 11 тыс. лет назад, сначала образовались «прареки», которые были более полноводные, чем теперь. Это не трудно определить по размерам речных долин, в 3 – 4 раза превосходящих по ширине современные водные потоки с естественными течениями по всему руслу от истока до устья – достаточно прогуляться по Дубровенке или Дебре. Затем, когда ледник растаял и русла обмелели, а долины заполнились речными наносами, на месте, где впоследствии возник город, речушек и ручейков было гораздо больше, чем теперь, в чем тоже легко убедиться, если обойти могилевские холмы.
Активное освоение жилого пространства человеком постепенно прерывало режим питания маленьких речек и ручейков – сейчас уже, наверное, никто и не скажет, где протекали Приснянка и Вильчанка, еще несколько десятилетий назад обозначенные на планах города.
Среди могилевских речушек приоритеты принадлежат, безусловно, Дубровенке. Это название ведет свое начало от слова «дуброва – дубовый лес или роща». Именно при впадении ее в Днепр и возник Могилев. В нижнем течении Дубровенки находился несохранившийся древний курганный могильник славян-кривичей. «В последствии времени, – сообщал могилевский летописец игумен Орест, – когда место сие более населено жителями, то построен был на возвышенном месте, при устье речки Дубровенки, впадающей в Днепр, замок, который существовал до 1778 года». С этих пор Дубровенка становится одним из главных природных фигурантов местной истории. Ее правый приток Струшня (в ранних источниках Струшка, Уструшня) — сейчас крохотный ручеек, а еще несколько столетий назад заметная речка. И сейчас название переулков по течению речушки звучит 1-й или 2-й Струшенские овраги. В междуречье Струшни и Дубровенки к XVII в. сложился Задубровенский посад, окруженный земляными укреплениями, среди которых высились Дубровенская и Уструшенская брамы. Могилевский летописец отметил еще одну интересную деталь, относящуюся к 1708 г.: «Во время бытности в Могилеве шведской армии, лошади шведские, которых они поили в Днепре, те лошади издыхали, а потому они поили по большей части в речке Дубровенке». Другой могилевский историк Н. Г. Гортынский писал: «Замок могилевский, в коем находилось экономическое управление могилевской волости стоял над Днепром при впадении в него реки Дубровенки на высоком прекрасном месте. У подошвы этой горы река Дубровенка была запружена и стояла при самой дороге городская мельница на двое жернов, постоянно бывшая в действии, упразднившаяся, как теперь старожилы помнят, около 1810 г.».
Однако река совсем не выглядела труженицей и кормилицей, часто демонстрировала свой нрав. На протяжении нашей истории в своем нижнем течении она трижды меняла русло. Старое речище Дубровенки проходило по нынешней Советской, а в средневековье Торговой площади, и тянулось до того места, где сейчас находится спускающаяся к Днепру, отделанная мраморной плиткой лестница. Оно было засыпано во время строительства могилевского замка в 1521 – 1526 гг. Довоенная Дубровенка впадала в Днепр несколько ниже нынешнего устья, а в годы войны произошло стихийное бедствие, до сих пор остающееся в памяти могилевчан.
Зима 1941 – 1942 гг. выдалась снежной и суровой, обвал старой железнодорожной насыпи перекрыл русло реки, образовавшееся при этом искусственное озеро поначалу не внушало особых опасений. Однако вода прибывала, и комиссия, созданная при городской управе, в спешном порядке стала готовить балласт вблизи мостов и запасать спасательные средства. Когда немецкие саперы стали пробивать насыпь трубами, чтобы сбросить избыточную воду, дамбу прорвало. 10 апреля поток воды, достигавший 10-метровой высоты, ринулся к Днепру. Все, что лежало на его пути, унесло в реку. Время наводнения пришлось на пятницу — базарный день, и в воде оказались все, кто находился тогда на Быховском рынке, в том числе и многочисленные посетители городской бани. Ущерб от стихии составил 129 уничтоженных зданий, 2 разрушенных каменных моста, полностью были выведены из строя электрическая и водонапорная сети, остановилось движение поездов на западном направлении. В воде погибло 2 тысячи человек. Русло Дубровенки в нижнем течении вновь изменилось и приобрело привычные для нас очертания.
В названии речки Дебря угадывается место, заросшее глухим непроходимым лесом. В отличие от Дубровенки, с обустроенной в черте города набережной, Дебря вместе с прилегающей территорией захламлена и совсем не окультурена. Отчасти это объясняется сложностью рельефа, отчасти — зоной индивидуальной застройки, вплотную примыкавшей к речке. Здесь перепад высот между низиной и горой Гвоздовка особенно заметен. К XVII в. Дебря стала естественной границей сформировавшегося здесь Покровского посада. В 1704 году городской магистрат решил обнести эту часть города земляными укреплениями. «По воле и повелению магистратскому, — писал Орест, — и контрагентов шосовых деланы были деревянные стены, огражденные двумя заметами, а внутри между заметами, близко один от другого стоящими, землею насыпаны валы с воротами и башнями; от горы Гвоздовки по берегу Дебри до самого Днепра и в Днепре были побиты дубовые пали до половины Днепра против дебрянской деревянной стены…» В 1706 году через ворота Покровского посада в Могилев въезжал Петр I. «Июня 22 дня, — продолжает хронист, — по утру, при восхождении солнца, российское войско, стоявшее близ города в лагерях за Дебрею, под горою Машековскою, начало в барабаны бить и стало в аппарате. Дано знать магистрату, что государь едет Днепром в Могилев. Магистратские чиновники немедленно явились на берег для встречи государя. Когда государь прибыл, то вдруг множество генералов, офицеров, панов польских с паном Огинским и Заранком явились при береге для встречи его царского величества; подана верховая лошадь для государя. Магистратские чиновники на пол-мисках сребропозлащенных поднесли государю пирог и хлеб большие; но государь на береге не принял оных; приказал быть с хлебом при квартире его; сам же, севши на верховую лошадь, с великою ассистенциею офицеров русских, немецких и польских панов поехал к полкам, стоявшим в лагере близ города за речкою Дебрею под горою Машековскою…»
Современнику же Дебря интересна тем, что по ее берегам, и это единственное место в Могилеве, сохранились фрагменты старой дореволюционной деревянной жилой застройки. Эти красивые дома с кирпичным основанием, резными ставнями и чугунными дымовыми трубами, в которых жили могилевчане среднего достатка, и сейчас выглядят прочно и добротно. На фронтонах некоторых вырезаны годы их постройки, а на дверях сохранились медные таблички с именами и фамилиями владельцев. Расчлененный рельеф в черте города, преобладание осадков над испарением, слабая просачиваемость в связи с близким залеганием водоупорных пород приводят к резкому повышению уровня воды в Дубровенке, Струшне и Дебре во время дождей и таяния снега, но большого вреда жителям города эти речушки не приносят, а наоборот, заставляют смотреть на них как на необходимую часть нашей повседневности, без которой нам нельзя представить Могилев.