Оборонительные сооружения Могилева

Версия от 13:43, 28 декабря 2012; Pomidor (Обсуждение | вклад)
(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)
Перейти к: навигация, поиск
план Могилева
план Могилева

Версия о происхождении и становлении восточно-белорусского города Могилева была дополнена и уточнена благодаря современной науке. Теперь нам совершенно ясно, что сведения о его основании в 1267 г. князем Львом Даниловичем Галицким — не что иное как миф. Не причастен к этому и киевский князь Лев Данилович Могий, хотя бы потому, что такого князя в 1386 г. вообще не существовало. Однако народная легенда о разбойнике Могиле, будто бы захороненном в кургане над Днепром, действительно кажется довольно правдоподобной. Легенда стыкуется с информацией, приведенной в Баркулабовской летописи, а также в Могилевской хронике Сурты и Трубницкого. В летописи говорится: «Лета 1526 г. болший замок зароблен и принято много горы Могилы, на которой теперя замок Могилев стоит». Очень важна для истории города такая летописная строка: «...по горце Могиле назван Могилев», т. е. фактически раскрывается этимология названия города.

Эти сведения были углублены и дополнены благодаря археологическим раскопкам, проведенным на месте, где стоял средневековый Могилевский замок. Оказывается, ему предшествовало не древнее городище, как считалось ранее, а древний грунтовый могильник XII—XIII вв. Это кладбище, судя по всему, в 1526 г. уже не функционировало, было заброшено, а место на высоком берегу Днепра, где оно располагалось, называлось «гора Могилы». Учитывая, что в летописи говорится о «болшим замку», можно предположить существование еще одного, меньшего замка, который, по свидетельству «Могилевской хроники», «перед тем несколько сот лет был». Однако следы его стерлись под средневековой и сегодняшней застройкой Могилева. В таком случае «место Могилев», принадлежавшее в 90-х гг. XIV в. королеве Ядвиге и в 30-х гг. XV в. князю Свидригайло, могло не иметь укрепленного замка.

В целом археологические материалы свидетельствуют о довольно сонной жизни на берегах Днепра и Дубровенки вплоть до XIV—XV вв. Лишь в первой четверти XVI в. начался быстрый экономический и территориальный рост Могилева и численности его населения, которое пополнялось, главным образом, за счет «прихожих людей селян» и выходцев из Кричева, Мстиславля, Смоленска и других мест.

При строительстве «болшего замка» в 1526 г. древнее кладбище на мысу у слияния Дубровенки с Днепром было уничтожено под метровым слоем глины. Затем соорудили мощный вал, который в основании достигал более 16 м в ширину и не менее 5 м в высоту. Насыпь возвели из плотной ярко-красной глины и крупнозернистого песка. Глиняную поверхность вала для прочности обожгли до кирпичеобразного состояния и построили на его гребне деревянные стены и башни. В сочетании с рвом, отделявшим замок от города, и с 20— 25-метровыми крутыми склонами горы весь комплекс Могилевских укреплений был мощным узлом обороны от вражеского нашествия. Обязанность защищать, ремонтировать и строить замковые укрепления была возложена великокняжеской властью на мещан Могилева и крестьян волости. В замке у них были «убежища», где они «в час приходы схованья свои мевали». «Убежищами» назывались городни, которые были оборудованы под «схованье» семей и имущества защитников замка.

До того как Могилев получил 20 февраля 1561 г. устную грамоту короля Сигизмунда Августа на малое магдебургское право, собственных укреплений, судя по всему, он не имел. Именно в этой грамоте впервые упоминается «паркан местский». В грамоте четко распределены все обязанности жителей города и волости относительно военного строительства и воинской повинности. Мещане были обязаны замок и «паркан местский оправовати и перекоп около замку и около паркану местского копати, выправуючи з домов своих к той работе каждый против себе чергою». Причем, как и «перед тым завжды», город выполнял четверть всех фортификационных работ, остальное — волость. Руководил работами орган городского самоуправления («врад») в лице войта и четырех сотников. Мещане поочередно, начиная «от дня Благовещенья святое Пречистое», выполняли городовую повинность. За счет торговых поборов город должен был содержать «завжды сторожу в паркане и на вежах паркановых». Из 16 сторожей для замка («на кликанье и на иншые потребы») 4 нанимал за свои деньги «городской уряд», взимая плату с мещан.

В уставной грамоте 1561 г. лаконично и четко записаны личные воинские обязанности горожан: «теж мещане места тамошнего повинны вей и каждый з особна, для обороны, в час небеспечности земское от неприятеля нашого стрелбу всякую, то есть гаковницы, ручницы и сагайдаки и иншую оборону, то есть рогатины и што иного к той обороне належит, в домах своих мети, а хто не может больше, ино хотя одну ручницу и рогатину нехай мает, а без обороны таковое в дому своем нехай не мешкает».

Военно-инженерные работы развернулись в Могилеве уже в 1561 г. Возводились городской вал, стены и башни, а накануне Ливонской войны начали перестраивать и замок. Со временем в городе появились предместья. Они упоминаются в «Магдебургском привилее», который был дан Могилеву 22 января 1577 г. Стефаном Баторием. Король надеялся, что, использовав магдебургское право, Могилев как пограничный город будет лучше укреплен. Часть доходов город мог направлять на свои оборонные нужды. Жители получили от короля «печать местскую, то есть вежу мурованную, высоко выведенную...», которая стала первым городским гербом. В 1577 г. Стефан Баторий дал могилевчанам разрешение пользоваться королевской пущей на четыре мили во все стороны от города, брать свободно дрова «и дерева на потребу домовую, также на работу замку нашего Могилевского и пар-кану местского».

В 1580 г., в конце Ливонской войны, по данным Баркулабовской летописи, «Москва, то есть Серебряный, с немалым войском место славное Могилев выжег». Однако задержаться здесь царскому войску не удалось, так как к городу подошли отряды Чарторыйского. В Хронике Сурты и Трубницкого сообщается о нападении русских войск в 1581 г., причем отмечается, что «на тот час еще фортеции не было, кроме замкового острога».

Как и в других городах, в Могилеве была собственная артиллерия. Со времени правления короля Жигимонта I, т. е. с первой половины XVI в., деньги на артиллерию и пушкарей шли с городских весов — «важчего». За эти же деньги нанимали и сторожей в замок. «Магдебургский привилей» 1577 г. оставил «водле давнего звычаю важчее за мещанами», обязав их содержать в замке одиннадцать пушкарей. К 1585 г. количество пушкарей уменьшилось до пяти. За это время мещане смогли построить около города «немалым коштом своим» новые стены. Они обратились к королю с просьбой освободить их от содержания пяти замковых пушкарей и «тую повинность з них знести». Король выполнил просьбу, отметив в своей грамоте от 3 марта 1585 г., что мещане должны будут «на паркане местском пушкаров ховати и стрелбою водлуг потребы тот паркан около места опатровати так, якобы часу небеспечности от неприятеля, с того паркану место добре варовано было».

13 декабря 1595 г, украинские казаки во главе с Наливайко сожгли город вместе с острогом. Позднее Могилев был разграблен и окончательно разорен войском гетмана Великого княжества Литовского Миколая Буйвида.

После разорения город оправился нескоро. Даже в 1601 г. королевские ревизоры Я. Чиж и Я. Вильчак констатировали отсутствие возле него паркана. Королевский инженер-фортификатор составил план сооружения в Могилеве двух новых линий укреплений из валов, бастионов, ворот и рвов, которые могли защитить Старый город и его предместье (Новый город). Это грандиозное строительство потребовало много средств, нужно было снести часть жилой застройки, чему отчаянно сопротивлялись духовенство, шляхта, бояре, пушкари и другие жители. Борьба магистрата с ними затянулась, потребовалось пять именных королевских грамот, прежде чем работы были начаты. Старый город был обнесен укреплениями только к 1618 г., но полностью работу тогда не завершили.

В 1626 г. в Могилеве произошел пожар, от которого «весь острог выгорел с большим ущербом мещанам и торговцам города». Лишь в 1633 г., да и то ввиду явной внешней угрозы (назревавшей войны с Русским государством), Полевой вал вокруг Нового города приобрел завершенный вид.

В 1633 г. Могилев был уравнен в правах со столицей государства Вильно и освобожден от постоя войск. С 18 июня 1637 г. грамота короля Владислава IV разрешала магистрату собирать особый торговый налог («провент»), который следовало использовать «толко на амуницию и направу валов меских, также на направу бруку».

К 30-м гг. XVII в. в Могилеве сформировались мощные линии обороны, которые просуществовали вплоть до конца XVIII в. Первую линию составил замок — «Верхний город» (в русских источниках XVII в.), имевший протяженность укреплений 288 саженей. Вторая линия укреплений протяженностью 690 саженей окружала «Старый город», здесь было четверо ворот. Третья линия обороны, т. е. Полевой (Дальний, Круговой) вал, в разное время имела различное количество «брам». В конце XVII в. здесь уже было тринадцать башен с воротами. Есть основания утверждать, что существовала еще одна линия укреплений — Заднепровская.

Самый ранний из известных нам инвентарей Могилевского замка относится к 1604 г. Его составили королевские ревизоры Я. Корсак и Я. Гиз. Тогда замок был отделен от города оборонительным рвом, который протянулся от Дубровенки к Днепру. Через «перекоп» был переброшен мост на сваях, подводивший к въездным замковым воротам, которые назывались «Горной брамой». Последнее его звено («узвод») было подъемным. Большие ворота имели сложную систему запоров, здесь же была небольшая калитка («фортку») для пешеходов.

Архитектурно-строительные элементы и конструкции башнеобразной брамы-ворот, как, впрочем, и остальных оборонительных сооружений замка, наглядно свидетельствуют о таланте, практической сметке и высоком мастерстве местных мастеров («дойлидов»), которые хорошо понимали значение башни в системе обороны как замка, так и города. Мощное сооружение было в плане прямоугольным, но с первого яруса переходило, вероятно, в шести- или восьмигранник. Это дало основание ревизорам назвать башню «округлой». Судя по документам, она имела четыре помоста, т. е. была пятиярусной. Более того, под башней размещался «земной», т. е. подошвенный, бой. Стены брамы «с приступкой стороны» до уровня третьего помоста были срублены в три бревна, а со стороны замка — в одно бревно. Затем до самой крыши весь этаж срубили в два бревна. Четырехскатная кровля была накрыта «драницами». В браме размещалась тюрьма.

По периметру оборонительного вала соорудили еще шесть башен в несколько ярусов, соединявшихся стенами-городнями. Все башни были срублены комбинированно: стены, обращенные в сторону «поля»,— в два-три бревна, выходившие внутрь замкового двора — в одно бревно. Со стороны Днепра стояла пятиярусная башня («брама Дольная»), а рядом находился тайник — подземный ход из замка к реке. Потайная дверь хода запиралась на ключ. На одной из башен висел бронзовый колокол, в который «на трывогу званивали».

Оборонительные стены Могилевского замка имели вид традиционных, но очень высоких городней. Почти все они были трехъярусными. Верхний бой имел галерею («бланкованье») с парапетом толщиной в два бревна. На городнях для отражения атак противника лежали заранее заготовленные бревна, камни и колья. Под некоторыми городнями были «ямы для стрельбы земной», т. е. подошвенный бой. Снизу на «бланкованье» вели лестницы («усходы»). Входные проемы на галерею закрывались деревянной решеткой («кратой»), которая запиралась на ключ. Весь замок снаружи «з долу под бланкованье» был обмазан глиной. Ремонтные работы осуществляли жители замковой волости.

В момент составления инвентаря на приступной стене замка находились 4 пушки («шротовницы»), 3 серпантины, 2 небольших полевых орудия. Все они были в исправном состоянии. Кроме того, в арсенале хранились 65 гаковниц, 21 ручница, пороховницы, формы для отливки ядер, олово, порох, панцыри и другая амуниция. За арсеналом следили восемь замковых пушкарей.

В 1633 г. Могилевский замок сгорел и его пришлось возводить заново. В 1635 г. здесь еще не было ни одной башни, стояли лишь частокол и двое восстановленных ворот.

Во время войны между Русским царством и Речью Посполитой, которая вспыхнула в середине XVII в., Могилевский замок находился в плохом состоянии. Затем он сильно пострадал при осаде войск гетманов Радзивилла и Гонсевского с февраля по май 1655 г.

К 1660 г. замок приобрел вид бастионного сооружения, а подошва замковой горы со стороны Днепра была дополнительно защищена больверками. В замке находились двадцать пушек, две мортиры, другое оружие. Специальная мельница («пороховня») давала в год по 300 фунтов пороху.

Спустя 4 года Могилевский замок пережил еще один пожар, который уничтожил все деревянные постройки. Замок восстановили, но он вновь горел 8 сентября 1708 г. при отступлении войск Петра I. Однако после Северной войны его снова привели в порядок, и он простоял до конца XVIII в.

Второй оборонительный пояс Могилева — это фортификация вокруг «Старого города», давнего торгово-ремесленного посада. В плане он напоминал треугольник, две длинные стороны которого со стороны Днепра и Дубровенки имели вид высоких, крутых и обрывистых скатов, не очень удобных для подхода. Естественная неприступность дополнялась высокими валами и бастионами. Третья сторона, защищавшая город с запада, имела глубокий оборонительный ров и мощную бастионную фортификацию. Так называемый «Ближний вал» прерывался в четырех местах, где стояли традиционные для Беларуси «брамы».

В XVI в. торгово-ремесленный посад средневекового Могилева (Нагорный посад, Старый город) имел линию дерево-земляных защитных сооружений, где вначале стояла только одна въездная башня — Ветряная. Она размещалась в северной части линии укреплений, открывая прибывающим в город дорогу на центральную Великую Княжескую улицу. Недалеко от башни находилась первая деревянная ратуша города. В документе за 1577 г. отмечалось, что «у браме местской» дежурили круглосуточно сторожа, а сама она находилась «...у бакшты паркановой, которая стоит от Кощавого колодезя, куды дорога лежит до села Бородчицкого». Эта брама, вероятно, была вначале единственным каменным сооружением на линии укреплений.

Думается, не случайно на первом гербе города и на первой городской печати была изображена «вежа мурованая, высоко выведенная». Название «Княжеская» или «Великокняжеская брама» в XVII в. изменилось. Она стала называться Ветряной. Предполагается, что такое название «брама» получила от стоявшего недалеко ветряка. Утверждения о том, что Ветряная «брама» была перестроена в XVII в. и возведена из дерева, не совсем точны. В 1698 г. она была каменной, о чем свидетельствует «Реестр справованя муров», где были названы стройматериалы «вапна, цегла» и т. п. На крыше были флюгеры («ветреники»). В 1679 г. «брама» была покрыта жестью («бляхой»), но уже сильно обветшала. Во время начавшегося ремонта «Аврамка-коваль ободрал старое покрытие», использовал новые кровельные материалы («дор» и «кгонту»). В 1682 г. башню украсил новый «флюгер». Его «золочение и рисование» выполнил местный мастер Афанас Пигаревич. Перед «брамой» были оборонительный ров и мост. Ветряная «брама» просуществовала в течение XVII в., пережив пожар 1708 г. Она упоминается в документах 1711 г., когда здесь проводили ремонт моста, а в 1745 г. она еще выполняла роль парадной Триумфальной брамы во время встречи нового епископа Белорусского.

Второй каменной башней с воротами в Могилеве была Алейная, получившая свое название благодаря примыкавшему к ней участку городского рынка, где продавали «алей» (льняное и конопляное масло). Ее начали возводить в начале 40-х гг. XVII в. и закончили в 1646 г.

Башня стояла у въезда на рыночную площадь со стороны Днепра. Это было четырехугольное в плане массивное здание с удлиненной проезжей частью, подпертое по углам контрфорсами. В толще стен размещались лестницы. Первый этаж прорезали высокие арки. Второй ярус занимала часовенка, окна которой в основном имели вид узких бойниц. На третьем ярусе стояли пушки. Фасад Алейной башни снаружи был расчленен нишами с гирьками. Такой декор аналогичен декору башен Мирского замка. Проезд в башне был вымощен камнем. Над въездом и выездом размещались две фрески — «образа пресвятой Богородицы». Здесь же горели свечи. Алейную «браму» запирали ворота с «фортками» для пешеходов. Ее круглосуточно охраняли два вооруженных сторожа («пляцовые»).

В нижнем ярусе Алейной «брамы» сбоку находилось помещение для тайного арсенала. В 1707 г., во время Северной войны, здесь были спрятаны порох, ядра, пули, олово и свинец. Вход в тайник так умело замуровали, что его невозможно было заметить. Однако беглый русский пушкарь С. Понарский, служивший в Могилеве, выдал тайну русскому генералу Репнину. Припасы забрали, а ядра утопили в Днепре. В 1708 г. из-за неосторожного пользования огнем в Алейной «браме» произошел взрыв, были повреждены своды и угол здания со стороны Днепра. Взорвался порох, рассыпанный при разграблении тайника-арсенала. Башня сильно пострадала во время пожара, случившегося в городе в 1708 г.

Алейная «брама» находилась на спуске от городского рынка к берегу Днепра, поэтому дождевые и снеговые воды, стекавшие с рыночной площади, постоянно подмывали и разрушали стены и вал. В документах 1679—1692 гг. зафиксированы неоднократные ремонты брамы и смежных с ней участков земляного оборонительного вала. Так, «бруковали под Алейною брамою» в 1679, 1683, 1686 и 1692 гг. «Для заплетения уезду» магистрат неоднократно закупал колья и хворост. В июле 1686 г. «под Алейную браму у ров, который от воды гвалтовных дождев вырыло, купили хворосту 18 возов». Его настилали и засыпали землей шесть грабарей. В 1690 г., когда возле брамы обрушилось одно из звеньев вала, наняли двух рабочих «закидать бервеннем новым, и нарвины три новые робили день целый». В документах сообщается, что башня имела крышу из гонта и традиционного «ветреника». Алейная «брама» просуществовала до XIX в., а затем ее разобрали.

В первой половине XVII в. в северной части Старого города, кроме каменной Ветряной «брамы», стояла еще одна — Триумфальная. Вначале она была из дерева и некоторое время считалась главными воротами города. В 1656 г. вместо нее начали возводить новую «мурованую браму», которую «докончили и накрыли» в 1660 г. Оштукатуренная и побеленная известью, она величественно возвышалась над высоким берегом Дубровенки, сверкая жестяным куполом («баней»). Над красивой крышей парил трехъярусный флюгер в виде жестяной позолоченной летящей «погони» — герба государства, флажка и позолоченной звезды, которая венчала пик башни. Над проемами ворот был установлен «образ Пресвятой Богородицы, старосветских часов малеванной», блиставший золоченым окладом.

Доступ в башню осуществлялся по подъемному мосту, который закрывал двухстворчатый воротный проем с пешеходными калитками («фортками»). Межэтажные перекрытия башни, за исключением первого сводчатого, были сделаны по балкам. Над проездом на втором этаже в мирное время находились тачки и инструменты, необходимые для ремонтно-строительных работ. Выше располагались еще два этажа. Рядом с Триумфальной «брамой» находился «потайник», выводивший за пределы Старого города вниз к речке Дубровенке. Здесь же стояла мурованая «кордыгарда». В башне круглосуточно дежурили два сторожа, вооруженные мушкетами. Прилегающий к ней вал внизу был «забран» каменной стенкой, которая сдерживала оползание насыпи.

Название этих въездных ворот несколько раз менялось. Вначале их называли Шкловскими, после 1660 г.— Триумфальными, а затем попеременно Шкловскими и Королевскими. После возведения на Полевом (Дальнем) валу еще одной Шкловской деревянной «брамы» для их различия название «Королевская брама» стали использовать для каменной брамы Старого города, а «Шкловская полевая» — для деревянной на посаде. Башню регулярно ремонтировали снаружи и внутри вплоть до 1808 г., затем ее разобрали.

Дубровенская (Малая) «брама» (брамка Дубровна, брамка Мурованая) находилась в западной части линии обороны Старого города, возвышаясь над долиной Дубровенки. Это было двухъярусное каменное сооружение, к которому от реки можно было подняться по деревянной лестнице. Расположение ее было не очень удачным с точки зрения топографии. Подъем был крут и неудобен, кроме того, возле брамы часто «после дожджу гвалтовного» появлялись большие промоины, которые приходилось заделывать хворостом, паклей, досками, землей. От разрушений не спасал даже специальный водосток («рына», «рыншток»), который неоднократно от «дожджов великих псо-вался». Нижний ярус «брамы» занимали дверные проемы и проход. На втором этаже, где было скорее всего деревянное перекрытие, еще в 1689 г. стояла «гармата...великая».

Внизу перед башней в 1692 г. была выкопана «студня» с деревянным срубом. Воды здесь было очень много. Когда понадобилось вычистить колодец «до кгрунту», пришлось нанять девять поденщиков, которые выливали воду трое суток «в день и в ночи». «Малая брама» соединялась с замком каменной стеной с амбразурами. Вероятно, через оборонительный ров шла кирпичная арка, на которой эта стена стояла. Дубровенская башня с воротами была разобрана в начале XIX в.

По свидетельству современников, в последней четверти XVII в. Могилев был сильно укрепленным городом. Во второй половине XVII в. на линии укреплений Старого города было 15 бастионов, 4 «мурованные брамы», вал с деревянным бруствером под крышей. Общая длина укреплений достигала 1449 м.

В начале XVII в. часть предместий так называемого «Нового города» (Шкловское, Виленское, Задубровенское и Папинское) начали обносить цепью бастионных укреплений и рвов, которые объединялись названием Полевой вал. Здесь стояли восемь «брам» — Курденевская (Гвоздовка), Ледвеевская, Шкловская дальняя, Виленская, Уструшненская, Трисненская, Быховская, Папинская. Все они были деревянные, вероятнее всего, двухъярусные. Описание их довольно отрывочное, что не позволяет выяснить конструктивные и другие особенности этих традиционных для Беларуси сооружений. Почти вся линия укреплений Полевого вала была возведена в 1609—1633 гг. Некоторые «брамы» построены на Полевом валу во второй половине XVII в. Так, Шкловская была сооружена в 1682 г. Ее украшал флюгер, изготовленный и посеребренный известным художником Афанасом Пигаревичем. Проезд в башне имел деревянный настил на штандарах. Здесь же размещалась «издебка для сторожей». Как и положено, над входом была икона, для ухода за которой купили «лествицу свечи запалять». Ворота закрывались на завал, сторожа были вооружены цепами.

Восстановить хронологию возведения остальных башен с воротами Полевого вала не представляется возможным. Об оружии, которое находилось там, сохранились скупые сведения. В конце XVII в. это были в основном тяжелые мушкеты («кобылы»).

Конструктивно Полевой вал почти не отличался от вала Старого города, разве что здесь отсутствовала каменная подпорная стена. Современники отмечали, что это была «громадная, наваленная наподобие стены насыпь», благодаря которой город считался сильной крепостью.

Кроме названных восьми проезжих ворот Полевого вала на линии его укреплений находилось еще одно оборонительное сооружение, которое известно в документах как водяной «млын». Он располагался между Шкловской и Виленской «брамами» на плотине речки Дубровенки. Здесь на границе Шкловского и Виленского предместий был огромный пруд. К плотине мельницы с двух сторон подходили куртины оборонительного вала. Как и в башнях Полевого вала, здесь находились два сторожа, которые регулировали движение через плотину и охраняли башнеобразный «млын». Были укрепления и вокруг Покровского (Никольского) и Луполовского посадов. К 1682 г. Покровский посад был обнесен земляным валом. Он шел по правому низкому берегу Днепра над естественным рвом, упиравшимся одним концом в речку Дебру недалеко от ее впада-ния в Днепр, а другим — в Днепр вблизи бернардинского монастыря. Далее вал тянулся по правому берегу Дебры вверх, смыкаясь с укреплениями Полевого вала. В западной части он соединялся с укреплениями Старого города. В 1682 г. в документах впервые встречается упоминание о «вале Долнем» ( от белорусского «дол» — низ), когда здесь начались строительные работы и магистрат стал закупать бревна, брусья, гвозди, железо, жесть и дор «для брам валу Долнего».

Башен с воротами было три: Мошковая, выводившая из Старого города в еврейские кварталы на правом берегу Днепра (так называемый «городок Мошковый»), Выгонская, которая открывала путь к мосту через Днепр на его Луполов-ское левобережье, и «брама Дебра», размещавшаяся «против улицы Миколской». Она открывала дорогу на левый берег речки Дебры, где также появились новые кварталы города. Мошковая «брама» была деревянная, имела скорее всего три или четыре яруса. Она завершалась красивым флюгером, «за вырисование и позолочение» которого художнику Пигаре-вичу было заплачено 7 золотых и 15 осьмаков. Выгонская «брама», вероятно, была средних размеров. Скромнее выглядело и ее завершение, так как «за робене ветреника и посе-ребрение» заплатили Пигаревичу 2,5 золотых. Как и в других башнях, здесь были «издебка» для сторожей и традиционные ворота с системой сложных запорных устройств. На подступах к башне были сооружены дополнительные преграды («кобылины») из брусьев или бревен. Гораздо меньше сведений сохранилось о «браме Дебра», но она, судя по всему, была схожа с Выгонской.

Около устья Дубровенки возвели Ильинскую башню, которая получила свое название от стоявшей здесь Ильинской церкви. Указание документа о ее строительстве «у валу Долним» позволяет судить, что к тому времени Полевой вал достиг Днепра и был насыпан по его берегу к устью Дубровенки. Необходимость возвести здесь ворота диктовалась не только вопросами безопасности, но и наличием брода с левого берега Днепра, где находился Троецкий посад.

«Ильинскую браму» с 27 октября по 4 декабря 1686 г. строили шесть «дойлидов». Это было квадратное в плане сооружение, с основанием 5,84 х 5,84 м. На железный штырь весом 26 фунтов были прикреплены вырезанные из двух «аркушей» жести государственный герб («погоня») и жестяной флажок ветреника. Герб серебрили, а флажок «позлацали». А. Пига-ревич «за вырезание погони на ветреник, посеребрение и злоцение» получил 5 золотых. Еще 8 золотых «за малевание двух образов» заплатили «Савце маляру». Ворота «брамы» были окованы железом, крыша покрыта гонтом. В документах зафиксирован еще один этап военно-фортификационных работ в Могилеве, которые начались в 1703 г. Решением магистрата был сделан вал с внутренним деревянным каркасом, который шел от горы Гвоздовки по берегу Дебры до самого Днепра, а далее были вбиты дубовые сваи до середины реки. Подобное сооружение появилось и в районе «Папинской брамы». Наверху вала были поставлены традиционные «избицы». Эти укрепления существовали до 1708 г., когда войска Петра I, двигаясь на Украину, «вал деревянный и башты все разобрали на мосты».

Начиная с 1682 г. в документах упоминается название не Полевой вал, а Круговой вал, так как внешний пояс укреплений к этому времени представлял собой замкнутое кольцо.

Картина городской фортификации Могилева будет неполной без описания линии укреплений Луполовского предместья, которое располагалось на левом берегу Днепра. Этот район, который традиционно заселяли кожевники, получил собственную линию обороны в начале 90-х гг. XVII в. В 1692 г. в магистратской книге была сделана запись о том, что «ездили Панове магистратовые на Луполов для обаченя валов, где бы мели становить брамы». В 1699 г. эти «брамы» уже стояли. Их количество неизвестно, но, судя по всему, их было столько, сколько въездов в Луполово, т. е. не менее пяти. Известны башни Чаусская, Пропойская, Черниговская. Были, возможно, Мстиславская и Оршанская. Описания Луполовских «брам» не сохранилось, но, вероятно, они были аналогичны другим башням Кругового вала. С течением времени Луполовская линия укреплений оказалась недостаточной для растущего района города. Рядом выросло новое поселение — «слободка Луполовская». В 1745 г. она имела собственное воинское формирование — сотню. В XVIII в. здесь были бастионные укрепления и оборонительный ров.

Городской вал в Могилеве восстанавливали по мере необходимости. Это была чрезвычайно трудоемкая работа. Магистрат мобилизовывал прежде всего «слуг меских», сотников, десятников и «посполитых», которые (обычно 12 зажиточных горожан) избирались в магистрат мещанами и выполняли функции контрольно-совещательного органа. При «направе» валов города они распоряжались деньгами, выделенными магистратом, «заведовцами были коло реставрованя валу». В их компетенции были вопросы заготовки стройматериалов (бревен, досок, дора, гонта, хвороста, дерна, кирпича, извести, песка, гравия, скоб), подготовки инструментов («рыдлей, заступов, тачек, кошей»), организации рабочей силы и специалистов военно-строительного дела («копачей, дойлидов, валмейстеров с помощниками, резчиков дерна и его отвозчиков («фурманов»), грабарей, поденщиков). Для выполнения высокохудожественных заказов (написать «образ» на браму, позолотить или посеребрить «ветреник») приглашали лучших художников города.

Основная тяжесть фортификационных работ ложилась на сотни, получавшие предварительно «картку» — извещение о сроках, характере и объеме работ. «Картки» выписывали каждому десятнику, что конкретизировало и упорядочивало работы, позволяло избегать простоев и суеты, регламентировало и дисциплинировало весь процесс. За ходом работ присматривали сотники, десятники, вахмистры. Магистрат, как правило, набирал дополнительно за определенную плату поденщиков, выполнявших самую разную работу. Они нарезали и укладывали дерн, затачивали колья «для прибияня дерну» и др. Руководили ими десятники.

Ремонт укреплений сопровождался своеобразным музыкальным аккомпанементом: на каждом участке ходил с барабаном «добыт» (барабанщик) и «бубнил», создавая определенную атмосферу и задавая ритм работы. Фурманы, отвозившие дерн с луга («приймы») или с участков, отведенных за брамами города, также имели собственных десятников и отдельные бригады. Дерн нарезали специальные резчики. Видимо, каждая дернина была определенного размера, поскольку на воз «фурманы» грузили по 20 штук.

Работами плотников («дойлидов»), каменщиков («муралей»), копачей руководил валмейстер. Во второй половине XVII в. в Могилеве им был Иван Лобан, которому помогал его сын и «подмайстер Швара». Иногда у валмейстера было два-три помощника. В городе были хорошие плотники. Местные «дойли-ды» («добродеревцы») были известны даже на Украине. Их цех считался одним из самых многочисленных (он был основан ранее 1590 г.). Он имел свой устав с очень развитой регламентацией работ.

На участке от Малой (Дубровенской) «брамы» до замка внутри земляного вала был сделан подземный ход («руля»). Известно, что «направовали рулю у валу мурованую от Дубровенки» под руководством валмейстера И. Лобана с 9 по 23 июня 1691 г. Тогда здесь работало 5 «муляров» (мастеров) и 15 помощников, затем 4 поденщика резали дерн. «Рулю» накрывало дерном. Таким образом, подземный ход снаружи был незаметен.

Земляной вал в Старом городе обслуживали специальные люди, которые заботились о его состоянии и внешнем виде. Гребень вала засевали овсом. Внешний и внутренний склоны регулярно обкашивали и очищали от бурьяна. С ранней весны до поздней осени на зеленые склоны оборонительных валов постоянно покушался скот горожан. Магистрат поручал городским глашатаям («кликунам») призывать мещан к порядку, напоминая, «абы свиней не пушчали, штобы валу не рыли». «Кликуны» были обязаны ежедневно «закликать на брамах, жебы быдло не пущали на вал, абы его не псовали». Однако это, как правило, не давало результатов. Тогда магистрат нанимал «пляцовых сторожей», которые «з валу статок сгоняли». Сторожа получали для этих целей цеп или ружье («пташину») с запасом пороха и «олова на шрот». Иногда им выдавали мушкеты. В мирное время мещанам запрещалось бесцельно бродить на валу. Там, где жители прокладывали тропинки, было приказано ставить временные плетни. На валу имели право находиться только барабанщики («добыши», «бубенистые») и магистратские слуги, которые следили за состоянием укреплений и их ремонтом.

Фортификационные сооружения средневекового Могилева не знали себе равных в Беларуси по своей протяженности и мощи.

Ссылки:


http://dorogiby.info/node/1089

Личные инструменты