Пасха в старом Могилеве

Версия от 11:39, 13 ноября 2015; Pomidor (Обсуждение | вклад)
(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)
Перейти к: навигация, поиск

Пасху в Могилеве отмечали особо торжественно. Проезжавший через город в самом конце XVII в. соратник Петра I Петр Толстой оказался здесь как раз на Пасху и оставил о праздновании интереснейшие воспоминания. «Апреля в 4-й день. В ночь Святой Пасхи, – писал в своем дневнике российский дипломат, – в пятом часу начался быть в Могилеве у Благочестивых Греческих церквей благовест к заутрени, и я в то время был у заутрени в Братском монастыре. Около того монастыря, и по воротам градским, и по стенам во время утреннего пения было немало стрельб из пушек; также и у иных приходских церквей благочестивых во время великоденной утрени была пушечная стрельба немалая.

Могилевские жители к утрени на Святую Пасху яиц не приносят. Того же числа в день Св.Пасхи слушал литургию в Братском монастыре в соборной церкви. Святую литургию служил наместник и с ним шесть человек священников, да три человека диаконов, все были в золотом облачении, зело богатом. В то время во всем иконостасе перед всеми святыми иконами свет был предивный, золоченых великих свечей запалено было множество, а в самых верхних поя­-сах запалено свечей премного ж. А как начали читать Апостол, в то время из многих пушек стреляли три краты. Св.Евангелие читали священник и диаконы, которые были в службе; всех читало Св. Евангелие десять человек. В алтаре из тех читало два человека священников перед царскими дверьми, в церкви один священник, у четырех столпов четыре человека, от запасных дверей до амвона три человека диаконов. И на чтении Святого Евангелия на всяком возгласе звонили шестью по шесть крат, и из пушек стрельба была великая. Как начали петь Херувимскую песнь, в то время выстрелили из пушек единожды, и от северных дверей знатных мещан 24 человека вышло с великими свечами восковыми зелеными и стали против алтаря и стояли доколе выход со Св. Дарами кончился. В то время выстрелили из пушек трижды. Вдруг на словах Христовых паки была стрельба из пушек; также стреляли во время пения причастника; а на св.тела Христова и святой крови была великая пушечная стрельба у той братской церкви и по всему городу, и потом выстрелили шестью из пушек, и по отпуске св. литургии выстрелили из пушек трижды. И так понесли артусь, и паки мещане 24 человека с великими помяненными свечами шли кругом артуса; в то время великий был звон, по том звоне, из одной великой пушки стреляли. В день Св. Пасхи могилевские жители благочестивой Греческой веры имеют обыкновение из домов своих никуда не выходить, все в своих домах пребывают весь тот день. В то время в церквях перед царскими дверьми ставят столы во знамение гроба Господня, где лежала плащаница. То же числа у вечерни был я в Братском монастыре; священников в облачении было 6 человек, дьяконов 3 человека, и по вечерни казнадей на кафедре сказывал казание зело изрядно».

На Великий день оборотистые мещане в средневековом Могилеве имели право на приготовление хлебного вина. Грамота короля Сигизмунда II, данная в 1561г., наделяла их возможностью: «Еще в кажды год пять крот ку святом урочистым, то есть: ку Божому Нарожению, ку Запустом великим, на неделю Масленую, ку Великодню, к святой Троицы и ку сятому Миколе осеннему, мають волность вси мещане места Могилевского горелку в домах их палити; однож за каждым таковым разом не болш, толко по одно четверце солоду, меры тамошнее Могилевское, на грелку спалити волно». В Великую субботу весь день до вечера освящалась пасхальная снедь: куличи, пасхи и крашеные яйца. Поздно вечером в Великую субботу все христиане сбирались в храмы. Еще в глубокой древности был закреплен обычай прекращать Великий пост и начинать празднование Пасхи после полуночи по Великой субботе. К праздничному столу, отличавшемуся особым великолепием, обильностью и кулинарной изысканностью, готовили много разных блюд, главным из которых считался запеченный окорок. Горячих и рыбных блюд на столе, как правило, не было, а крашеные яйца по традиции укладывали на свежую проросшую зелень овса или пшеницы, которую заранее выращивали для праздника.

«Как только зазвонят к пасхальной заутрени, — сообщал в 80-х годах XIX в. могилевский этнограф И.Рубановский, — все идут в церковь и кто-нибудь из каждого семейства несет с собою пасху, творог и яйца. В церкви мещане образуют два больших хора и стараются как можно громче и лучше пропеть церковную службу, по окончанию которой, освященное в церкви, — пасху, творог и яйца — несут домой в светлицу, т.е. лучшую комнату дома и ставят там на столе, покрытом белою, чистою скатертью; на этом же столе ставятся жаркие и все, что приготовлено к празднику; затем все начинают разговляться. Разговевшись, старики ложатся отдыхать, а прочие мужчины, в особенности «хлопцы», отправляются в церковную ограду бить и катать яйца… Эта забава прерывается звоном к вечерне и все идут в церковь; после вечерни та же забава до вечера, — и так все три дня праздника. Все эти три дня праздника мещане ходят друг к другу в гости; в светлице в продолжении трех дней стоит праздничный стол и к этому готовому угощению добавляются только графины с водкой и наливкой. Гости едят очень мало, потому что у каждого и дома такой же стол; но пьют зато очень много и возвращаются домой «веселыми ногами». После трех дней праздника, в остальные дни недели, все принимаются за обыкновенные свои занятия, прерываемые только ежедневным посещением церкви. В субботу все идут в церковь, чтобы получить раздаваемый арстос; освященный хлеб этот хранится в течение целого года и употребляется больными натощак, в особенности от лихорадки».

Не только для мещан Пасха была особым днем. В одну из апрельских суббот 1918 г. последний российский император Николай II оставил в своем дневнике такую запись: «21 апреля. Великая суббота. Проснулись довольно поздно, день был серый, холодный со снежными шквалами. Все утро читал вслух, писал по несколько строчек в письма дочерям от Аликс и Марии и рисовал план этого дома. Обедали в час с 1/2. Погуляли 20 минут. По просьбе Боткина к нам впустили священника и диакона в 8 час. Они отслужили заутреню скоро и хорошо: большое было утешение помолиться хоть в такой обстановке и услышать «Христос воскресе…» Это была последняя Пасха для царя и его семьи. Последующие годы, ознаменованные богоборчеством Советской власти с христианством, никак не способствовали развитию пасхальной традиции, не повезло и самому Великому дню. Автор этих строк не застал наиболее крайних проявлений борьбы с религией и не состоял в «союзе воинствующих безбожников», однако отлично помнит чтения 1963/64гг. в ущерб урокам «родной речи» антирелигиозной книги «Ветер рвет паутину», культпоходы на такой же кинофильм «Чудотворная», запреты приносить в школу крашеные яйца и пасхальные булки, не говоря уже об иконках и крестиках. Только в студенческие годы возникло стойкое убеждение, что без знания библейской и евангельской литературы историк не состоится как профессионал, а нравственные ценности христианства в гораздо большей степени воспитывают гражданина, семьянина и патриота, чем постулаты марксизма-ленинизма. Объединяющая сопричастность всех «братьев и сестер во Христе» оказалась сильнее политической идеологии и пережила ее создателей. Поэтому и мы в Великий праздник будем рады услышать: «Христос воскресе» и ответим: «Воистину воскресе».

Ссылки:


http://mogpravda.by/ru/issues?art_id=2667

Личные инструменты